НАУЧНО-ТВОРЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ:
«ПРОБЛЕМЫ, ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА В ГОРОДСКОМ ОКРУГЕ ТОЛЬЯТТИ»
Современное искусство в контекстах
Добрый день, дорогие друзья, я очень рада принимать участие в этой конференции. Мне очень приятно, что здесь представители самых разных областей: это и художники, искусствоведы, представители властных структур. На самом деле очень важно подойти к партнерскому диалогу, и партнерство будет сегодня ключевым словом.
Начать работу в отделе современного искусства в Самарском художественном музее (конец 90-х) хотелось с громких амбициозных проектов, которые могли бы познакомить публику с основными тенденциями в современном искусстве и ключевыми авторами, тем более что информации тогда было крайне мало.
В Москве на конференции я познакомилась с Андреем Ерофеевым, который работал над большим проектом «История в лицах» и искал партнеров в региональных музеях. Все начало складываться, но та реакция, которую вызвала «эта прививка современным искусством», превзошла все ожидания. Гневные статьи, брань, переходящая в ругань, а следующая выставка «Безумный двойник» вывела на площадь демонстрантов с лозунгами «Выставку вон из города» и многим другим. Тогда это был шок, обиды, которые позднее заставили взглянуть на эту ситуацию под другим углом и иначе простроить политику отдела современного искусства. Сменилось время, и публика увидела для себя новую опасность в этом «заумном, далеком от проблем текущего дня» искусстве, в котором ей предлагалась привычная роль статиста в изменившихся декорациях. Это навело на размышления о том, что важным компонентом инициируемых проектов должна стать включенность публики в происходящее, другими словами – интерактивность.
Своеобразно то, что музей оказался в очень интересной ситуации: с одной стороны, зрители ждали привычного и знакомого, «хотели увидеть ту же работу на том же месте спустя много лет». А с другой стороны – внимание привлекает новизна, актуальность, публика не хотела чувствовать себя в роли статистов, а хотела быть действующим лицом происходящего. Для нас, музейных работников, возникла проблема, как найти баланс между этими полюсами. Как правильно построить работу с публикой, какие найти новые формы и как, используя музейные ресурсы, говорить о проблемах, волнующих сегодняшнего зрителя, а не только узкую кучку профессионалов, и как привлечь в музей нового зрителя.
В 2000 году на базе СХМ мною был реализован международный проект «Арт-проводник» с участием польских и английских коллег для детей, нуждающихся в социальной (приют и социальная гостиница для безнадзорных детей) и психологической (пациенты речевого отделения) реабилитации.
Мы преследовали несколько целей: с одной стороны, создать ситуацию для междисциплинарного взаимодействия медицины, педагогики и искусства в едином пространстве, подчиненном общим задачам; с другой – используя возможности современного искусства как своего рода адаптационного контакта, привести ребенка к более полноценной коммуникации с миром, используя его внутренние ресурсы.
Российские музеи, в отличие от западных, довольно плохо готовы к работе с людьми с ограниченными возможностями. В авангарде этого движения находился петербургский Русский музей, который начал свою деятельность в 1991 году. Сейчас подобные практики существуют в различных музеях в Энгельсе, Тольятти, Петрозаводске и т. д.
Результаты нашей работы показали необходимость ее продолжения, в том числе с этой категорией детей, т.к. именно они страдают от отсутствия доступа к практически всем культурным ресурсам. В 2001 году мы продолжили работу над этим проектом и провели Мастерские на базе областного специального лицея-интерната и приюта. Для меня как представителя Самарского художественного музея был новым и важным, с одной стороны, выход нашей институции к социально значимым проектам, а с другой – попытка использования ресурсов музея для творческого диалога с детьми.
Следующий виток работы в этом направлении можно было определить тезисом «От арт-терапии – к коммюнити-арт». Это дало нам возможность расширить пространство действий до масштабов старой части города и попытаться обратиться к теме взаимоотношений человека и его окружения, города, места, где он живет.
Этим этапом стал международный проект «Прогулка по пересеченной местности». Визуальные знаки города, реклама, объявления, граффити, памятники прошлого, следы разрушений и реконструкций образуют многослойный текст, подобный тексту сновидений и требующий своей расшифровки. Эта игра знаков заполняет область обыденного и, оставаясь игнорируемой или незамеченной, порождает разочарование и безразличие по отношению к окружающему нас пространству. В процессе работы над проектом мы пытались создать ситуацию для диалога художников с городским пространством и контекстами. Ситуация внутри каждого проекта была открытой, и зрители имели возможность принимать участие в действии в самых различных формах. В финале у нас получилась экскурсия-экспедиция по городу в сопровождении краеведа. Перемещаясь от одной художественной ситуации к другой, мы погружались в историю города, его мифы и культуру; останавливаясь, мы пытались актуализировать прошлое.
Еще один проект, о котором мне бы хотелось рассказать, это проект «Трасса», реализованный в 2001 году в художественном музее. Отправной точкой в формировании корпуса идей вокруг этого проекта стало осмысление местонахождения Самары как мощного транспортного узла на пересечении водных, железнодорожных и автомобильных магистралей, что способствовало активной циркуляции людских потоков. Ситуация существенно изменилась к рубежу 80-90-х годов. Возникновение целого ряда новых независимых государств стало причиной резкого обострения проблемы беженцев на территории бывшего СССР. С 1992 г. через Самару прошло свыше 70 тыс. человек. Для многих из них город стал постоянным местом жительства. Изменение этнической карты и возникновение в связи с этим целого комплекса проблем стало темой наших размышлений.
Принимая во внимание весь блок вопросов, проект изначально строился на определенной двойственной позиции: с одной стороны, желание поработать с актуальной темой, а с другой – попытка перевести процесс артикуляции проблемы в чисто художественный контекст.
Общая стратегия проекта строилась следующим образом: войти в ситуацию «беженцев-мигрантов», провести своего рода инспекцию чужой территории и поделиться «опытом присутствия». Для художников в то время эта ситуация являлась вполне органичной, ибо для них во многом актуальны были разного рода исследовательские практики, где они не конструировали новые миры, а анализировали уже существующий, пытаясь посмотреть на него с позиции некоего политического деятеля, ученого или просто заезжего туриста с «незамыленным» взглядом». Получилась очень интересная выставка в музее, которую предварял зал контекста, где зрители могли погрузиться в историю этого вопроса в мировом, общероссийском и Самарском контекстах.
В проекте «Контуры семьи» было очень много нового для меня – начиная с необычной формы работы внутри проекта, где произведение возникало из диалога публики и художника (реализация проекта длилась год); с самого начала я не предполагала, что возникнет в финале и будет выставлено, и конечно – жесткая локализация аудитории до четкого адреса «семья». Нам хотелось найти такой подход к этой теме, который спровоцировал бы участников на создание коллективного образа своей семьи, используя значимые для ее членов вещи, любимые предметы, фотографии и т.д. Очень важно, чтобы семья оказалась в ситуации оценки и выбора тех факторов, событий и вещей, значимых в ее жизни и которые она хотела бы сделать достоянием культуры и жизни местного сообщества. Художники, работающие с этими семьями, должны выполнять роль дизайнеров, помогающих семье визуализировать в различных жанрах и техниках историю о своей семье (это могли быть ассамбляжи, видео-работы, инсталляции и объекты). Таким образом, работа художника строилась на материале культурного архива семьи. Вместе с архитектором Натальей Хахалиной было выстроено интерактивное пространство старого города с улочками и двориками, где у каждой семьи было свое пространство, куда можно было приглашать в гости и можно было общаться.
Одна из задач галереи «Виктория» – продвижение молодых авторов, и в 2006 г. совместно с нашими английскими партнерами Walsall New Art Gallery, University of Staffordshire, IKON Gallery, Chameleon Gallery и др. был подготовлен проект «Испытание свободой. Двадцать лет спустя». В рамках этого проекта была подготовлен выставка в Chameleon Gallery, где были представлены авторы А. Каллима (Москва), В. Логутов (Самара), А. Майшев (Самара). После распада Советского Союза прошло более пятнадцати лет, с начала перестройки – двадцать. За это время появилось новое поколение, сформировавшееся вне канонов советской системы. Позиция этого поколения интересна с точки зрения актуализации перемен, происшедших в обществе, а с другой стороны, является репрезентацией их собственного выбора. В фокусе работы над этим проектом оказалась окружающая нас действительность, энергия факта и прямого видимого события. В средствах массовой информации наших стран существует недостаточно информации о культуре, образе жизни людей, часто угол зрения, под которым она подается, достаточно узок. В рамках проекта предлагается несколько форматов взаимодействия с темой «свобода от… и свобода к…».
Важным моментом стал тот факт, что эта позиция молодых художников дала возможность получить свежий взгляд на вещи через обращение к таким понятиям как: «несвобода» (от чего несвободен художник сегодня); география факта (территория, формирующая смыслы; смыслы, формирующие мифы и т.д.); перекрестки смыслов (прошлое – настоящее, свое – чужое, старое – новое и др.); «свободный художник» и табу в искусстве.
Наталья Васильевна Гончарова,
искусствовед, куратор, арт-директор галереи «Виктория»